— Простите, сэр Джейми. Вы правы. Единственное, что мне остается, это прислушаться к вам.

— Клянусь всеми святыми, это превосходит человеческое терпение! взорвался Джейми.

— Что я такого сказала…

— Не пытайтесь делать мне снисхождение, Шийна Макьюен! Я вынесу ваш страх, вашу злость и вашу неприязнь, но не смейте меня дурачить!

— Похоже, вам ничем не угодишь! — сверкнула глазами Шийна.

— Немножко честности пришлось бы очень кстати, — Я была честной, задыхаясь, выговорила Шийна, — и за это вы назвали меня жестокой.

— Назвал — и за дело. — Он неожиданно, и к немалому удивлению Шийны, засмеялся:

— Мне по сердцу ваша храбрость, дорогая. Никогда не бойтесь показывать ее мне.

— Вы просто невыносимы'.

— Не более, чем вы, милая, — весело ответил он, и Шийна улыбнулась; как легко было бы влюбиться в него, не будь он Маккиннионом — да еще главным среди Маккиннионов!

— Полагаю, мне удалось усмирить бурю, — не без лукавства произнесла она.

— Да что вы? — сказал Джейми, довольный переменой в ее настроении. Это была такая уж страшная буря?

— Нет. Надеюсь, что нет.

— А я надеюсь, что вы запомните это… на будущее.

— Возможно.

Джейми рассмеялся от чистого сердца.

— Вы просто исключительное существо. Недаром я подумываю предложить вам договор о праве на обладание женщиной.[3]

Шийна была не подготовлена к подобному предложению.

— Договор о праве на обладание? Вы шутите!

— Ничуть. Я готов принять на себя такое обязательство и хочу того же самого от вас. — Это прозвучало даже чересчур серьезно.

— Вы оказываете мне честь, сэр Джейми, но я должна отказаться, ответила Шийна, стараясь, чтобы голос ее звучал как можно вежливее.

— Не принимаю отказа.

— Придется принять, — твердо заявила Шийна. — Я не намерена вступать в такого рода отношения ни с вами, ни с любым другим мужчиной. Меня не устраивает подобное необязательное соглашение.

— А я не женюсь на девушке, которую сначала не попробую, — еще более твердо изрек Джейми.

— Очень рада это слышать, тем более что я никоим образом не собираюсь за вас замуж'. - горячо высказалась Шийна: надо же, и что он о себе воображает!

Джейми помолчал, изо всех сил стараясь подавить овладевший им гнев. С трудом сглотнул и заговорил вполне нормальным голосом:

— Вы окажете мне любезность подумать над моим предложением?

— Охотно.

Джейми, ожидавший еще одной отповеди, безмерно обрадовался. Невелика, разумеется, победа, но пока и этого достаточно.

— Я недооценил вас, барышня. Вы умеете быть разумной. — Шийна ничего на это не ответила, и Джейми улыбнулся. — Я теперь оставлю вас, но полагаю, что вправе получить еще один поцелуй, прежде чем уйду.

Если Шийна и собиралась протестовать, то губы Джейми не дали ей такой возможности. Первые нежные поцелуи не подготовили ее к этому последнему. На короткое мгновение Джейми дал волю своей страсти, и Шийна ж могла поверить своей неспособности противиться вол более сильной, чем ее собственная.

Он встал с кровати и направился к двери.

— Ты будешь думать обо всем, что было сказано сделано, девушка, сказал он, снова переходя на ты. — И больше не надо прятаться в башне. Завтра я хочу виде тебя в зале. А пока желаю приятных снов, Он ушел, и дверь за ним закрылась. Приятных сне Она все еще не до конца пережила свой ночной кошмар и об этом кошмаре она рассказала ему! А может, она все еще спит? Было нечто нереальное в том, что происходило здесь в темноте. Лучше бы поверить, что она вообще не просыпалась, а Джеймс Маккиннион не приходил в комнату, где он так много сказал и сделал. Гораздо лучше, чтобы все происходило во сне. Гораздо лучше.

Шийну внезапно разбудил громкий стук в дверь, который становился все громче и громче, пока она вставала с постели и шла отворять. Она здорово разозлилась из-за того, что ее так грубо разбудили. И разозлилась еще сильнее, обнаружив за дверью Колина, который ухмылялся во всю физиономию, словно это не он поднял шум, способный разбудить даже мертвого.

— Чего ради ты поднял этот грохот? — сердито спросила Шийна.

— А чего ради ты так долго не открывала?

— Я спала!

— Ох, да ведь уже поздно! — удивился Колин.

— Мне безразлично, который теперь час, — огрызнулась Шийна. — Я собираюсь снова лечь в постель.

— Нет, милая. — Колин покачал головой, сохраняя на лице все ту же раздражающую ухмылку. — Тебе ведено явиться вниз, и ты явишься.

Шийна напряглась.

— Белено? Кто это смеет отдавать мне приказы? Он? Колин усмехнулся. Он, видимо, так и предполагал, что Шийна рассвирепеет.

— Он говорит, что вчера вечером предупредил тебя, чтобы ты больше не пряталась в башне.

— Но я… я надеялась… — Шийна отвернулась; как глупо с ее стороны было рассчитывать, что все пройдет как дурной сон. — Что еще он тебе рассказывал о прошедшей ночи? — спросила она, снова повернувшись к Колину.

— Даже больше, чем мог бы себе позволить.

— Значит, тебе известно, что он говорил со мной о праве на обладание?

— Ага.

Шийна нахмурилась: ей по-прежнему не нравилось выражение лица Колина.

— Хотелось бы знать, что ты в этом находишь забавного?

— Ты ему откажешь. Он ждет ответа сегодня, прямо сейчас. Мой братец человек нетерпеливый. Он не любит ждать чего-нибудь, в особенности того, что не слишком рассчитывает получить.

— Сегодня? — почти шепотом произнесла Шийна. — Он говорил, что я могу подумать. — Она принялась быстро вышагивать по комнате. — А что он сделает, когда я откажу ему, Колин? Как ты думаешь?

— Вряд ли отступится. Ты первая, кого он попросил о близости до брака, так что он относится к тебе серьезно, Шийна.

— Но я ни за что не пойду на такой уговор. Он выгоден мужчине, и я подобным условиям не доверяю.

— Но ведь это считается вполне достойным, особенно у нас в горах, заметил Колин.

— Возможно, однако насколько часто это заканчивается настоящим браком? Мужчина и женщина по взаимному уговору сходятся на определенный срок, и все считают их мужем и женой. Но когда срок истекает, мужчина вправе публично отказаться от женщины, и каждый идет своей дорогой.